НЕПРИДУМАННЫЕ
ИСТОРИИ
История первая
Шли втроём
вечером: Леся, я и Зоя. Разговаривали о кошках, потому что все трое – кошатницы
и много чего о них знали. Леся авторитетно: «Кошки могут не выходить из дома, а
вот котам надо гулять по улице, только кастрированные сидят дома». Зоя
задумчиво: «Пушкин – кастрат, но любил погулять…» Леся с ужасом, подпрыгнув на
ходу: «Пушкин – кастрат?!» Я начинаю хохотать, представив Александра
Сергеевича, и с трудом выдавливаю: «Это… Зоин…к-о-о-о-т!!!» Леся облегчённо и совершенно
серьёзно: «Фу-у-у… А я подумала, и правда…»
История вторая
МАРСИАНИН
Стою на
остановке, маршрутки давно нет. Я опаздываю. Надо останавливать попутку до
метро. Только я подумала об этом, возле меня останавливается красивая иномарка
(тогда таких было немного) и открывается дверь со стороны пассажира. Водитель –
немолодой импозантный мужчина говорит: «Садитесь. Видите, транспорта нет».
Подозрительно, когда сам водитель предлагает, но делать нечего, села – ехать
надо. Едем молча, окна открыты настежь. Я думаю, что их надо бы прикрыть –
дует. Рука водителя нажимает какую- то кнопку, окна закрываются. Продолжаем
молчать. Через несколько минут становится ясно, что напрасно водитель закрыл
окна полностью. Я думаю, что мог бы оставить какую-то щель для воздуха. Рука
водителя нажимает какую-то кнопку – заработал кондиционер. Я покосилась на
водителя. Молчим. Подъезжаем к перекрёстку, где мне надо ехать направо к метро.
Я спрашиваю: «Вы налево поворачиваете или направо?». Он отвечает: «Налево». Я думаю:
«Мог бы довезти до метро», а вслух говорю: «Тогда остановите на перекрёстке,
пожалуйста». Машина доезжает до перекрёстка, сворачивает направо и едет к
метро. Тут я начинаю лихорадочно вспоминать, сколько у меня в кошельке денег,
чтобы расплатиться с водителем. Мы останавливаемся у метро, я раскрываю рот,
чтобы спросить о плате, водитель опережает меня: «Ничего не надо». Я желаю ему
доброй дороги и в недоумении выхожу.
Вечером
рассказываю мужу эту историю, на что он произносит, помолчав: «Марсианин
какой-то…».
История третья
Ещё одна
история про водителя, хотя их можно рассказать множество…
Недавно иду осторожно по обледенелому тротуару в центре
города. Ноги скользят, как на катке. Дохожу до остановки и с надеждой
оглядываюсь – вдруг маршрутный автобус появиться и не надо будет идти ещё целую
остановку до метро. Автобус здесь ходит только одного маршрута. С радостью обнаруживаю
слепящие огни автобуса. Он останавливается, возле меня открывается дверь, и я
вижу пустой и тёмный салон. Спрашиваю: «А вы куда едите?» На что получаю
исчерпывающий ответ: «Да садитесь скорее, куда-нибудь приедем». Захожу в тёмный
автобус, удивляясь своей смелости, и ещё раз пытаюсь выяснить, куда же он меня
везёт. «Так мы до Одесской доедем?»- уточняю я. Водитель, парень лет тридцати,
отвечает: «Ну, стал бы я останавливаться, если бы вам не до Одесской». Я в
замешательстве от его ответа копаюсь в кошельке, достаю купюру и протягиваю
ему. В ещё большем недоумении получаю сдачу, как в рейсовом автобусе, хотя уже
поняла, что нерейсовый.
Подсаживаюсь
поближе к водителю, и начинаем разговор. О политике, конечно. И о том, как
тяжело сейчас пенсионерам. И вообще, всему народу тяжело. Высказываю свою точку
зрения по этому поводу. Водитель произносит: «Золотые слова!!!». Тут мы
подъезжаем к моей остановке и расстаёмся с взаимными пожеланиями и
благодарностью. Всего двадцать минут общения и жизнь показала, что вокруг
каждого из нас есть единомышленники, да и просто добрые порядочные люди.
История четвёртая
О ГРУСТНОМ.
В нашем
тамбуре возле входных дверей сломался светильник. И без него дверь в квартиру
не откроешь, да и на лестничной площадке темно, хоть глаз выколи. Вызвала
жековских электриков. Пришли два дяди лет за пятьдесят, килограмм под сто
каждый, в добротной униформе «Электросети». Пока они поднимались на лифте, я
открыла дверь тамбура и стала их ждать. Не обратив на меня никакого внимания,
они направились совсем к другому светильнику. Я спрашиваю: «Вы электрики?».
Отвечают: «Да». «Так это я вас вызвала, чтобы отремонтировать светильник возле
дверей»- показываю на него. Заспорили со мной в два голоса: «Мы ремонтируем
только подъездные, а этот в тамбуре». Начинаем препираться: я пытаюсь доказать,
что этот тоже подъездный, они мне – своё. Я вижу, что передо мной типичный пример непрофессионализма
и тупости, хватаюсь за голову: «Ой, ой, ой!...» Не знаю, что их убедило: моё
выражение лица или дошло до них что-то, но они-таки отремонтировали светильник,
недовольно сопя и разговаривая со мной сквозь зубы.
Очень
хотелось сказать этим немолодым уже мужчинам: «Вот потому мы всей страной и
сидим в дерьме, что даже лампу отремонтировать для нас проблема». Не сказала, а
жаль…
История пятая
«А мой дед –
герой. В гражданскую у Чапаева воевал. А однажды их конница в атаку на белых
понеслась. Мой дед скачет с саблей наголо, а навстречу несётся беляк на коне и
как рубанёт деда по шее, так и отрубил ему голову,»- Игорь Перов остановился и
оглядел нас всех по очереди. В тишине слышно было, как за окном мела метель.
«Ну-у-у?»- прошептал кто-то. Игорь победно улыбнулся: «А дед не растерялся,
схватил голову на лету и приставил обратно. Она и приросла». Мы начали дышать и
шевелиться. Кто-то сказал: «Не может бы-ы-ыть!» На что Игорь веско ответил: «Но
дед-то жив!».
Не помню уж,
почему нас принесло так рано до света в школу. Кажется, мы дежурили и убирали в
классе перед занятиями. Было нам по восемь лет, сидели мы верхом на партах. В
окна заглядывали звёзды на синем небе. Завывал казахстанский ветер, поднимая
снежные вихри. В школе было холодно, на каждом из нас надето по три шерстяных
свитера. Мы ждали, когда придут остальные ученики и наша учительница, которая
будет вести урок сразу с двумя классами – с нами, второклашками, и со взрослыми
четвероклассниками.
Наверное, для наших родителей эти шестидесятые годы были сложными, а для
нас – волшебными. Спасибо жизни, что подарила вольное, беспечное, наполненное
фантазиями детство!
История шестая
ОТДЫХАЕМ
Конец июня. Большая компания
выбралась за город на выходные и после бурной бессонной у костра ночи
отсыпается на берегу речки: кто в тени деревьев дремлет, а кто прямо на горячем
песке. Жара. Я сижу под развесистой ивой
и лениво оглядываю разбросанные на берегу тела - Куликово поле. Эту застывшую
картину нарушает появившаяся Дина. Женщина невысокая, полноватая, очень активная, чем бы
ни занималась. Её толстенькие ножки, как гусеницы маленького вездехода,
энергично перемалывают песок пляжной тропинки, выражение лица
сосредоточено-устремлённое. Дина явно идёт к какой-то цели. На траектории её
движения поперёк дороги спит Белов. Сидящий рядом со мной Сан Саныч лениво
говорит: «Как думаешь, она всё – таки свернёт или прямо по Белову протопает?».
Я не знаю. Мы с интересом наблюдаем за Диной. В самый последний момент она,
всё-таки, замечает Белова и резко сворачивает, исчезая из нашего поля зрения. И
опять всё погружается в неподвижность и сон.
История седьмая
Трамвайные диалоги
Едем в трамвае.
Водитель – женщина среднего возраста с весёлыми белокурыми кудряшками и с
хорошо поставленным голосом. С пассажирами ведёт себя уверенно, по-хозяйски
управляя процессом посадки – высадки. На
каждой остановке громко без микрофона объявляет на весь салон: «Вагон идёт
через « Красный Луч» на вокзал, Плехановская закрыта – там футбол. Выход через
переднюю дверь».
На одной из
остановок от последней двери несётся истошный мужской вопль: «Заднюю дверь
открой!». Дальше происходит перепалка над нашими головами из одного конца
вагона в другой и обратно:
Водитель – Открою, когда всех пассажиров впущу.
Сзади – Сейчас выход, открой! Это что, личный транспорт?
Водитель, продолжая продавать билеты – Да, вчера купила!
Сзади – Завтра продашь!!!
Водитель – Тебе и продам!
Спокойно
открывает последнюю дверь, выпуская крикуна, и громко объявляет: «Вагон по
Плехановской не идёт – там футбол». С улицы в открытую дверь несётся: «Там
война!».
Вагон закрывает двери и резво трогается
дальше на вокзал…
